КАТЕГОРИЯ «ДУХОВНОСТЬ ЧЕЛОВЕКА» В РУССКОЙ ФИЛОСОФСКОЙ ТРАДИЦИИ Власова Т.И. (dirinun@mail.ru) Ростовский Государственный Педагогический Университет

Рассмотрение проблемы развития духовности человека, начатое в статье «Развитие духовности человека - особенности «русского» восприятия», целесообразно перенести в плоскость философских традиций, поскольку данной категорией изначально занималась философия.

Трудность решения данной задачи связана с многоаспектностью самого феномена - духовность человека. По словам русского философа И. Ильина, «дух есть по существу своему начало самодеятельное и самоопределяющееся; и притом - во всех сферах его жизни. Поскольку человек живет волею, ... поскольку дух человека живет пониманием и мыслью, ... поскольку дух человека живет чувством и любовью. Итак, человеку, как духовному существу, подобает автономия. . в его основании лежит живая потребность человеческого духа, его искание, напряжение, очищение, вдохновение и постижение» (6,64,66-67).

По мнению Н. Лосского, русская философия, как полная и самостоятельная отрасль знаний, оформилась в Х1Х веке, когда русское государство имело уже тысячелетнюю историю. Наше исследование со всей необходимостью должно воспользоваться этим наследием для его введения в культурное пространство посткоммунистической России, в гуманитарные науки (педагогику). Проблема эта актуальна потому, что длительное время духовное наследие русских философов данного периода было недоступно не только для широких масс, но и для научного сообщества, или которое, как правило, попадало в него с большими искажениями.

Остановимся на славянофильстве, как на особой ветви русской философии, на учениях И. Киреевского и А. Хомякова, его основоположников. Основным принципом, который был положен в поздних работах И. Киреевского, отражающий главное достоинство русского ума и характера, является принцип цельности. Человек должен стремиться «...собрать в одну неделимую цельность все свои отдельные силы, которые в обыкновенном положении человека находятся в состоянии разрозненности и противоречия; чтобы он не признавал своей отвлеченной логической способности за единственный орган разумения истины; чтобы голос восторженного чувства, не соглашенный с другими силами духа, он не почитал безошибочным указанием правды; чтобы внушения отдельного эстетического смысла, независимо от других понятий, он не считал верным путеводителем для разумения высшего мироустройства (чтобы даже внутренний приговор совести, более или менее очищенной, он не признавал, мимо согласия других разуметель-ных сил, за конечный приговор высшей справедливости); даже чтобы господствующую любовь своего сердца, отдельно от других требований духа, он не почитал за негрешимую руководительницу к постижению высшего блага; но чтобы постоянно искал в глубине души того внутреннего корня разумения, где все остальные силы сливаются в одно живое и цельное зрение ума» (7, 1 6 -1 7). Такая

позиция отвечает нашим представлениям о духовности как о системообразующем качестве человека, который лежит в основе человеческой жизни. Механизмом духовного развития является нравственные искания посредством открытия «духовного зрения», без которого невозможно обнять божественную истину. И. Киреевский считал, что необходимо объединить в гармоническое целое все духовные силы: разум, чувства, любовь, совесть, бескорыстное стремление к истине. Это делает возможным приблизиться к суперрациональной истине о Боге посредством мистической интуиции и созерцания. Отсюда делается вывод, что вера человека является верой не во внешний авторитет, а в «живое и цельное зрение ума» (7, 17).

В этом, на наш взгляд, заключается одна из особенностей русской философии, русского миропонимания, когда речь идет о проникновении чувственного уровня как непременной ступени человеческой веры, осмысления человеческой жизни, ее проявленности как духовной субстанции в отличие от западной логизированной ветви философии. Знание о мире, основанное на полном единстве духовных сил, коренным образом отличается от знания, выработанного абстрактным логическим мышлением, в отрыве от воли.

А. Хомяков в своих работах определял человека как ограниченное существо, которое наделено рациональной волей и нравственной свободой. Тема свободы решалась и в данном случае в пользу необходимости выбора между любовью к Богу и себялюбием. Именно такой путь определяет отношение ограниченного разума к его вечной первопричине - Богу. Отличительной чертой русского миропроявления и миропонимания является соборность, содержание которого было осмыслено русскими философами и литераторами. Безусловно, этот принцип был проанализирован изначально в связи с церковными обрядами и культами, подразумевая в нем свободное единство основ церкви в деле совместного понимания ими правды и совместного отыскания ими пути к спасению. Соборность - принцип устроения православной церкви, противоположный внешнему подчинению, характерному католическому приходу. В то же время, это явление адекватно отражало тенденции развития русской общины, русского общества и русской культуры. «Христианство есть не что иное, как свобода во Христе»(7, 35). «Соборность означает сочетание свободы и единства многих людей на основе их общей любви к одним и тем же абсолютным ценностям», указывает Н. Лосский в книге «История русской философии» (7, 42). По мнению А. Хомякова, путь духовного развития находится в плоскости неразрывного единства любви и свободы.

Мы считаем, что свободным может быть именно тот человек, который выстраивает свои отношения с другими людьми на основе любви, которая не терпит принуждения, иначе она превращается в свой антипод.

Славянофилы старшего поколения К.С. Аксаков и Ю.Ф. Самарин отмечали три принципа, которые лежали в основе жизни славян, стремящихся к демократии: православие, самодержавие, народность. Необходимо подчеркнуть своеобразный смысл, который вкладывали философы в эти понятия, суть чего заключалась в

выводе, что свободу самоопределения народа можно нарушить, но нельзя уничтожить.

В истории русской философии противоположным славянофильскому направлению выступает западническое, представленное такими философами, как П.Я. Чаадаев, Н.В. Станкевич, В.Г. Белинский, А.И. Герцен. Отличительной чертой их учений является признание значимости западного опыта для русской истории, преувеличение роли разума во всех сферах жизни, а также уменьшение заслуг и традиций самого русского народа. В антропологической проблематике мы находим ответ на вопрос о механизме духовного развития человека. «Удивительное понимание жизни, принесенное на землю создателем христианства; дух самоотвержения; отвращение от разделения; страстное влечение к единству: вот что сохраняет христиан чистыми при любых обстоятельствах. Так сохраняется раскрытая свыше идея, а через нее совершается великое действие слияния душ и различных нравственных сил мира в одну душу, в единую силу. Это слияние - все предназначение христианства. Истина едина: царство божие, небо на земле, все евангельские обетования - все это не иное что, как прозрение и осуществление соединения всех мыслей человечества в единой мысли; и эта единая мысль есть мысль самого бога, иначе говоря, осуществленный нравственный закон», указывает П. Чаадаев в одном из своих писем (7, 53). Этической проблематикой пронизаны и работы Н. Станкевича, который неоднократно говорил, что жизнь - это любовь, а исполнять ее вечные законы должен разум и воля. Пока существует любовь - не может прекратиться и жизнь, которая беспредельна в пространстве и времени, подчиняясь законам любви. В. Белинский был ярым защитником просвещения, потому что признавал разум как высшую, благороднейшую действительность человека. «Разум в сознании и разум в явлении - словом, открывающийся самому себе дух есть действительность; тогда как все частное, все случайное, все неразумное есть призрачность, как противоположность действительности, как ее отрицание, как кажущееся, а не сущее. Человек пьет, ест, одевается - это мир призраков, потому что в этом нисколько не участвует дух его...» (1, 469). Под духовностью В. Белинский понимал совокупность в человеке чувств, разума, воли, в которых и «выражается его вечная, непреходящая, необходимая сущность» (1 , 65, Т. 3). Он считал, что развитие личностного начала идет через духовный мир человека. Ярким представителем западнического направления является и А. Герцен, который, вслед за Гегелем, признавая существование объективного разума в основе природы, считал необходимым добиваться наибольшего соответствия между разумом и деятельностью, именно в этом соответствии человек чувствует себя наиболее свободным. Отсюда он делает вывод, что «нравственная свобода есть, таким образом, реальность психологическая» (5, 298). А. Герцен критиковал учения славянофилов, поскольку последние идеализировали православие и поддерживали самодержавие. Мы не ставим своей целью в настоящем исследовании заниматься вопросом, насколько каждое из направлений отвечало духу времени и будущему России, а раскрываем, по возможности, лишь антропологические аспекты этих учений.